Сегодня я совладала с кайтом: получается ездить downwind/upwind, и на второй час вместо занятия за мной просто присматривал инструктор. Однако, вместо эйфории, как было на предыдущем занятии, меня внутренне охватила легкая паника. Пока учишься, не сильно понимаешь, что в целом происходит. А вот когда уже можешь хотя бы на секунду отвести взгляд от паруса и доски, то внутренности простреливает мысль «а ведь и убиться можно».

Конечно же, я подобные молнии в своей голове принимаю во внимание, но отодвигаю в сторонку, так как свято верю, что с таким настроением можно и правда свернуть себе шею. Да ну и объективно говоря, в случае чего, я сразу бултыхну кайт в воду, и ничего со мной не произойдет.

Стабильно через 2 часа после катания я понимаю, что ноги меня не держат. То есть как не держат: я могу продолжать ехать, ходить, но буквально лишние 15 минут потом заставят дома со стоном плюхаться в кровать, как будто меня били семеро. Клим всегда катается до полного истощения: он выходит, почти выползая из воды, его трясет от холода в гидрокостюме, сводит мышцы. Поэтому назад, в школу, всегда веду я.

А путь неблизкий: за хорошим ветром последние разы мы ездили почти 1 час от школы, внутрь Paracas Reserve. Впрочем, это настолько того стоит, что мы даже и не думаем отказываться. Инструкторы, уж не знаю как, терпят трясучку сзади на кровати: нам банально места в комнате не хватит вытащить все в этот раз, не превратив относительно небольшое помещение в склад.

Быть самостоятельной на кайте слегка непривычно: до этого меня неотлучно сопровождал голос инструктора, а теперь из рации доносится тишина, либо редкий комментарий, что пора бы разворачиваться и ехать к берегу.

И вот, поняв, что мой лимит на сегодняшний день достигнут, я прихватила бутылку электролита, приготовленного Климом, и облокотилась на колесо 4Runner. Обычно колеса мне кажутся грязным объектом, но почему-то именно во время кайтинга - это мое самое любимое место восстановления временно покинувших сил.

Прислонившись спиной к шине, все еще в гидрокостюме, цвета которого с трудом различимы из-за обильно прилипшего песка, я подумала «вот это и есть жизнь». Обычно меня простреливает в моменты восторга, радости, какого-то необузданного яркого впечатления. Но в этот раз не так. Спокойная, тихая мысль, будто констатация факта, причем обязательно громкая: пришлось произнести вслух, хотя это уже слегка граничило с сумасшествием.

Я смотрела на фигурки инструктора и Клима, что вдалеке в воде скользили по поверхности лагуны. Пила электролит с неприятным привкусом, и топала ногой по песку, забивая все еще незажившие с прошлого катания раны песком.

Не знаю, почему именно в этот момент, а не в какой-то другой, почему сегодня, ни на одно терроризируемое меня «почему» ответа нет. Словно комнату со всеми ответами молчаливо охраняет толстая бетонная стена, через которую не пройдешь, не перепрыгнешь, и даже звук немого вопроса вернется к тебе обратно, как будто бы и не достигая заветной цели.

Когда я ощущаю себя на 100% живой, в моменте, я начинаю шевелить конечностями. Обычно это пальцы руки: меня завораживает, что я - человек, и у меня есть две руки, на каждой из которых пять пальцев, подчиняющиеся молниеносно любому моему желанию: схватить, отпустить, бросить, поднять. Это магия. В чистом виде волшебство. В этот раз выбор пал на ноги: я шевелила пальцами ног, и ярко-красный лак едва заметно проступал через плотный слой песка на ступнях и фалангах.

Сидеть на песке, облокачиваясь на машину, шевеля ногами и вслух говорить с самой собой. Кажется, это и есть жизнь?

Но почему-то обычно позитивная стрелка моих мыслей перекинула меня на Хиросиму и Нагасаки. Я вспомнила посещение Лос Аламос: музея смерти, иначе и не скажешь; «Проект Манхэттен», и цитата самого Оппенгеймера «Грех, который тяготеет над физиками, — то, что они не могут утратить своих знаний». Возможно, на эти мысли натолкнули звуки грома, что раздавались вдали. Они напоминали звуки бомб, доносящихся с полигона. Может, это и были бомбы. Я не знаю.

Так вот, мне подумалось, что последнее, чего бы мне хотелось - это умереть вот так, сидя около машины, переживая довольно уникальный эмоциональный опыт ощущения себя в коротком временном отрезке, в «сейчас», и мне бы не хотелось быть размельтешенной на тысячи, миллионы, мириады атомов.

Хотя я знаю, что рано или поздно этот момент настанет, и мне от этого сразу так грустно становится, что слезы подступают, и в горле комок, и хочется будто бы завыть: я слишком люблю жизнь, люблю испытывать эмоции, люблю людей, люблю Планету, люблю закаты и восходы. Так много всего люблю, что не перестаю удивляться тому, что так много, кто ненавидит. Кто уничтожает людей, и ладно бы только их тела, но словно дементоры высасывают души, лишают надежды, кто не думая ни о чем, кроме ежесекундного «хочу» отравляет все вокруг: своей злостью, завистью, жестокостью, необразованностью, алчностью.

И мне так странно порой осознавать, что это все мы - люди, мы единое целое со своей любовью, ненавистью и равнодушием, Это мы любим так, что сердце готово остановиться, это мы пускаем пули в других, это мы строим мосты, и это мы же уничтожаем целые города. Мы прекрасны, и мы омерзительны.