Сегодня (впрочем, уже вчера) Клим продал свой леворукий Jackson: кто-то, быть может, еще помнит, что он играл в металл-группе, и до третьего курса довольно часто ездил с гитарой наперевес на пары: тогда в Бауманке нужно было оформлять специальное разрешение, чтобы протащить что-то больше стандартного рюкзака.

А потом как отрубило: Клим решил, что музыка – это то, в чем он никогда не преуспеет, если не будет заниматься всерьез, отдаваясь полностью, а в мире столько интересных занятий…Словом, в один день он приехал с гитарой в универ, но не пошел на репетицию. Больше никогда.

На продажу выставили на этой неделе практически все, что не приколочено к стенам комнат, и еще предстоит создать десятки, если не сотни объявлений на Авито. Вещи: большие и маленькие, ценные и не очень, памятные и “не помню, откуда взялись”. Их так много, и нас больше с ними ничего не связывает.

Мне постоянно задают вопрос “не жалко”? Не жалко уехать из России? А из Аргентины? А не жалко возвращаться? Не жалко продавать вещи? А отдавать бесплатно? А не жалко выселяться из квартиры, где долго жили? Не жалко?..

И я подумала, что за все объекты: те, что физические, которые можно потрогать, мне, нет, не жалко. И в целом “жалость” – это слово не совсем из моего лексикона, ибо эмоция мне эта не нравится по многим причинам, а больше потому, что она не конструктивна, и не приносит пользы в долгосрочной перспективе. Взять хотя бы злость или зависть: с этим хоть что-то сделать можно. А быть объектом или субъектом жалости…ну так…

Пока Климентий укладывал спать Тимофея, я поехала в автомагазин, потому что перегорела лампа дальнего света, на заправку, думаю, понятно за чем, и потом за продуктами в огромный супермаркет, где я ходила минут сорок, пока мне уже немного не поплохело от изобилия в бесконечных рядах.

По дороге слушала Земфиру, сокрушая салон подпеванием под песни, которые не слушала годами, но чьи строчки словно врезаны в самую глубину: их невозможно забыть. И я так четко помню себя еще даже не подростком, а ребенком 12 лет, когда я промытывала кассету на начало на большом магнитофоне, чтобы потом сэкономить батарейки на плеере. И с улыбкой осознала, что когда-нибудь я буду рассказывать эту историю Тимофею, и он будет слушать и делать вид, что понимает, задавать вопросы, но так и не поймет, к счастью, никогда, зачем я и миллионы других делали эти манипуляции, а еще мотали карандашом вручную для достижения того же эффекта.

Это не четкая граница в 30 лет, когда я начала чувствовать себя взрослой: мне кажется, эта пресловутая “взрослость” может внутри так никогда и не наступить. Но взрослые поступки – да, имеют место быть. Сложно сказать, закончилась ли эпоха и тут, но определенный внутренний сдвиг чувствуется, хоть я и не могу поймать его за хвост, и расспросить с глазу на глаз, что же он такое, и что с ним теперь делать.

Меня снова унесло волной рассуждений немного в сторону от темы вещей, которую я так хотела раскрыть…Но, впрочем, думаю что и так все понятно: мы сбрасываем очередную порцию балласта, и постараемся сильно сократить запасы наших вещей в квартирах родителей. Есть, конечно, памятные коробки: первые личные дневники, фотки, какие-то вырезки, письма, что ни для кого другого не будет иметь никакого смысла и ценности, но мы, открывая каждый свою, всегда найдем повод улыбнуться или взгрустнуть.

Пожалуй, сейчас из пула объектов я больше всего ценю фотографии: пусть они и в цифровом виде, и их нельзя потрогать (что лишь добавляет им привлекательности в моих глазах), но они поднимают порой невероятно сильную волну воспоминаний.

И тексты тоже люблю, очень жалею, что не начала писать в Азии в таком формате, как сейчас: больше своих мыслей, меньше практических советов что да как. Ибо спустя годы я уже не помню, что испытала, побывав в первом для себя буддийском храме, или как я переборола страх, и первый раз села пассажиром в мото-такси (зато помню что в первый день в Бангкоке поклялась, что ни в жизни не сяду вторым номером к этим сумасшедшим водителям).

Вот третий раз начинаю писать концовку, и меня раздирает, к чему же склониться в последнем абзаце: про минимализм, к которому, согласно вычитанной где-то цитате, можно прийти только вначале познав достаток, и даже избыток вещей, или про то, как странно видеть мир замершим на последней команде из “приготовиться, на старт, внимание”, и так активно ждущим “марш!”, чтобы хоть что-то сдвинулось с точки. Не знаю, кто как ощущает закрытость мира, но для меня это такое странное чувство, будто что-то где-то не в порядке, из серии “утюг забыла выключить”, только длится вот уже год как. Ну или про что-то еще я могла бы тоже охотно написать, если бы часы в углу экрана не показывали 00:47, всячески намекая, что мне пора убрать ноутбук с кровати, и уже лечь спать.

Так и сделаю.